Двери разъехались, впуская меня в логово корпоративного монстра, питающегося душами своих сотрудников. Сьюзан сидела за высоким столом, дополнительно приподнятым с помощью постамента из черного стекла.

Строгое женское лицо с черной помадой на губах. Оно могло бы показаться красивым, если бы не выражало смесь ледяного презрения и жестокости. Не мазахист я. О строгой начальнице в латексе не фантазирую.

Ярко-синие глаза женщины были слишком насыщенного цвета для обычных человеческих. Они сверкали в тусклом освещении кабинета как драгоценные камни.

— Проходите, мистер Прайс. — пока ещё спокойно произнесла Сьюзан.

Кресла для посетителей здесь не наблюдалось. Я встал на ромбовидный тревожно-красный ковер, навевающий ассоциацию с эшафотом.

— Вашу карьеру лихорадит, — с некоторым злорадством и скрытой угрозой отметила Сьюзан. — Странные взаимодействия с другими отделами, непонятная самодеятельность, пренебрежение инструкциями.

Я даже спорить не стал. Бесполезно. Это наезд из разряда «ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать». Абернати мастерица по части докопаться по поводу и без.

— Молчите, Прайс? Нечего сказать?

Я скоро исчезну. Выпорхну из этой проклятой башни и осяду на просторной кровати неприметной квартирки рядом с красивой девушкой. Бывайте, ихтиандры хуевы. Так что можешь плеваться ядом сколько влезет, Сьюзан. Я знаю, что ты покончишь с собой в следующем году.

— Если на меня поступили жалобы или…

— Брось, Ви. — усмехнулась директор, изображая что-то типа снисхождения. — Также тебя, вроде бы, называют? Все твои серые делишки у меня на карандаше. Тесно в корпоративных рамках?

— Мы как отдел контрразведки… — начал было я, но Сьюзан снова меня перебила.

Какая же у нее отвратительная манера общения. Интересно, это она специально тренировала или само так получается?

— Якшаешься с Когтями, убиваешь фиксеров, грабишь их дома, — Абернати цокая покачала головой. — Ведешь себя как мелкий гангстер… Но если честно, мне плевать, — вдруг «смилостивилась» директор. — Я догадываюсь чьи больные идеи и неправомерные приказы толкнули тебя на этот путь. Твои проблемы лишь симптом болезни, Ви. Я же собираюсь покончить с источником заражения и ты мне в этом поможешь.

Ого. Вот значит как? Что-то сомневаюсь.

Между мной и столом Абернати спустился голографический экран. На нём замелькал текст грамотно составленного заявления. Составленного, кстати, от моего имени. В нём «я» пытался донести до вышестоящего руководства, что мой непосредственный босс Артур Дженкинс организовал несколько сетевых атак на партнёров Арасаки, а затем приказал мне обнулить Кэнтаро Окамуру. Убрать свидетеля наших пакостей.

— Дам тебе время все изучить, а затем подпишешь.

Что-то последние дни меня в Арасаке пытаются убедить подписывать всякую фигню.

— Артур продвинул меня на текущую должность. Я обязан.

— Допустим. А я продвину тебя дальше.

Ага. Продвинешь. До самого края доски продвинешь и щелчком лакированного ногтя отправишь в пропасть.

Дженкинс был тем ещё обмудком, но ценил лояльных и достаточно отмороженных сотрудников. Он готов рубить с плеча за пределами корпы, однако держится за своих любимчиков в отделе. Абернати — абсолютная противоположность. Ради сохранения фасада внешнего приличия она готова пожертвовать любым сотрудником. Всех «своих» она воспринимает как расходный материал с очень ограниченным сроком годности.

Поэтому идти у неё на поводу физически опасно. Вот поставлю я сейчас подоспись, а дальше исчезну. Реально исчезну без появления нового Ви где-то на улицах. Абернати же потом заявит, что Дженкинс дескать и от меня избавился, заметая следы.

— Мне нужно больше времени, — наконец ответил я. — Дайте день или два.

Дайте день или два и я сбегу. Однако Абернати лишь повысила градус давления.

— Дженкинс идёт ко дну и тянет тебя за собой. Это единственный шанс, Ви. Времени у тебя не осталось. Подписывай здесь и сейчас.

Мдэ. Тетя не знает слова «компромисс».

— Госпожа директор, вы предлагаете мне очень рискова…

— Я предлагаю тебе не сдохнуть, — оборвала меня Абернати. — Ты пока отказываешься. Я недостаточно убедительна, Ви? Надо было приставить к твоей пустой башке пистолет?

Ох. Конфетно-букетный период закончился? Переходим к прямым угрозам.

В потолке было заметно две турели, а где-то в смежных комнатах дежурила охрана. Громилы, которые подчинялись напрямую Сьюзан.

Спокойно. Едва ли она попытается убить меня прямо в кабинете. Слишком грязная и грубая работа для Сьюзан Абернати. А вот сегодня-завтра вечером за пределами работы? Вполне.

Да плевать. Я уже на низком старте. Надо лишь перетерпеть эту экзекуцию и сваливать.

— Снова нечего сказать?

— Верно, — ответил я с полуулыбкой. — Не может же добросовестный сотрудник пререкаться с начальницей. Я лишь попросил несколько дней на раздумье. Подобные решения стоит принимать с холодной головой.

— Твоя голова скоро может принять температуру окружающей среды, — язвительно заметила Абернати. — Роспись. Последний шанс, Прайс.

Нет. Я не верю, что сотрудничество с ней может привести хоть к чему-то хорошему. Как и Фарадей, Абернати на завтрак есть своих «союзников», а закусывает доверчивыми дурочками.

— Нужно время. День-два на подумать, — упрямо повторил я.

— Шагай отсюда, Прайс. Не люблю, когда у меня на ковре валяются трупы, — с пренебрежением ответила Абернати, махнув ладонью с черным маникюром. — Пусть тебе кажется, что ты ещё жив, но это ошибка восприятия.

Вот блин и поговорили. Валить! Валить из кабинета и Арасаки в целом.

— Доброго дня, директор, — ответил я, спеша покинуть логово корпоративного монстра.

Иди на хуй, Сюзан. Это ты скоро сдохнешь, а я ещё поживу.

Вернулся к своему столу, стараясь выкинуть из головы наезды этой суки. Плевать. Хватит с меня корпоративных игр. Я хочу свои. Игры, в которых смогу быть шахматистом, а не пешкой на доске.

И тут меня вызвал Артур. Что ж, ожидаемо. Наверное как-то прознал о моем визите к Абернати.

Вскоре я был в кабинете Дженкинса. Тут меня встретили заметно дружелюбнее, но Артур явно был на нервах. Стоял у панорамного окна, заложив руки за спину. Вечер золотил стекла лучами заходящего солнца. Среди небоскрёбов площади корпораций сновали ави.

— Чего это стерва от тебя хотела?

Сказать правду? Опасаюсь, что это спровоцирует Дженкинса на попытку убийства Абернати раньше времени и тогда потечет говно по трубам. Не-не-не. Дайте мне пару спокойных дней, чтобы свалить.

— Пыталась настроить против тебя, разумеется, — без подробностей ответил я. — Но хер кто поверит её обещаниям.

— До сих пор находятся идиоты, — мрачно возразил